Профсоюзы убили творчество
2009
Какой вопрос вам задают чаще всего в связи с выходом фильма?
Спрашивают, почему отказался от участия в фильме Париж, я люблю тебя. А мне просто казалось, что в пять минут можно вместить разве что анекдот. Увидев готовую картину, я изменил свое мнение. И когда тот же продюсер предложил аналогичный проект про Нью-Йорк, решил все же принять этот вызов.
Это было сложным решением?
Мучительным. Я вообще долго принимаю решения. В конце концов продюсер предложил приехать в Нью-Йорк, чтобы там придумать историю. Хотя это не по правилам – я должен был представить готовый сценарий.
Как же вы его писали?
Приехали вместе с оператором в Нью-Йорк искать натуру. Несколько дней колесили по городу, но история никак не рождалась, потому что мы были слишком увлечены самим Нью-Йорком. И тогда мы закрылись в гостинице на четыре дня, пока не сделали сценарий. Этот процесс был мучительным, пожалуй, как никогда. Помню, мне все время почему-то хотелось спать. Похоже, организм так спасался от стресса. Сроки были настолько малы, что мозг отказывался трудиться, изобретая такие вот причудливые способы бегства, как желание сна. И все же мы одолели это и сценарий был готов уже в первый наш приезд, в феврале 2008 года.
Что вас связывает с Нью-Йорком?
До съемок только мечта увидеть этот город. Я решил, что, действительно, что-нибудь обязательно должно родиться. В запасе была идея, связанная с именем Иосифа Бродского. Фрагмент стихотворения, которое мы использовали в фильме – это перевод из Уистона Хью Одена. Кстати, эпизод в новелле, который происходит у дома Бродского, можно сказать, основан на реальных событиях. Когда мы впервые пришли к дому Бродского на Мортон стрит 44, мы с Мишей (оператор Михаил Кричман. – Примеч. Grazia) гадали, окна какого этажа из трех были окнами его квартиры. Так в сценарии появился вопрос туристки, обращенный к нашему герою. Актриса, сыгравшая эту роль, спросила у меня: "Это действительно дом Бродского? " "Да ". "А кто такой Бродский? " – уточнила она…
Пришлось привыкать к специфике американского кинопроизводства?
Да, я столкнулся с ситуациями, казавшимися мне раньше невозможными. Например, в группе, кроме нас с Мишей был только один русскоговорящий человек – переводчик. Звали этого неутомимого человека Инна Брауде. И вот, я несколько раз попросил ее поправить лежащую на скамейке книгу для кадра. После чего к ней подошел реквизитор и в достаточно жесткой форме сказал: "Еще раз дотронетесь до реквизита, я его заберу с площадки! " Притом, что он видел – эти просьбы исходят от меня, то есть, от режиссера. По его мнению, я должен был транслировать свои к нему просьбы через переводчика. В той конкретной ситуации это было очень некомфортно – столько звеньев в цепи, притом в весьма тонкой ситуации: нужно было деликатно, но быстро поправлять после каждого дубля целлофановый пакет. На двойной перевод уходило бы больше времени и нервов. На мой взгляд, это было просто неоправданной глупостью с его стороны – требовать такого способа работы. Там все так жестко регламентировано, каждый знает только свой цех. Это непривычно. Возможно, это правильно в условиях глобальной индустрии производства, но как-то не по-русски в условиях локального авторского проекта. У нас люди из любви к кино делают порой вещи, которые не входят в круг их прямых обязанностей и мы привыкли к этому. Жесткий профессионализм, четкий регламент, тверые границы, даже вся эта риторика как-то с трудом уживается со свободой творчества, например. Профсоюзы способны убить творчество.
В альманахе многие герои возвращаются на экран несколько раз. Почему?
Это была идея продюсера. Вообще, ни один из режиссеров не знал других сюжетов. И как-то выяснилось, что сквозным героем всего проекта будет девушка, снимающая на видеокамеру, и я, признаюсь, очень расстроился, когда это узнал. У нас уже родилась и закрепилась идея с вуаеризмом, и тут вдруг мы узнаем, что это сквозной сюжет альманаха. Ведь главный герой нашей новеллы – мальчик с видеокамерой. И, признаюсь, слава богу, что наша история в итоге выпала из альманаха.
Это главная причина?
Есть официальная версия, озвученная французским продюсером проекта: по оценке фокус-группы в новелле Скарлетт Йоханссон (актриса выступила в качестве одного из режиссеров проекта. – Примеч. Grazia) и в моей действие развивается слишком медленно, и главное – совершенно непонятно о чем наши с ней фильмы. Таково было мнение американской фокус-группы. Мы мирно разошлись с продюсером. Он очень много хороших слов сказал мне напоследок, сдобрив их извинениями. Но у меня есть собственная догадка о причинах, побудивших американского прокатчика удалить нашу новеллу из альманаха. Я чувствую, что наша новелла просто другой породы и потому она самым естественным образом выпала из общего ряда. Думаю, одной из причин мог стать иной стилистический подход к визуальному и, главное, к ритмическому решению.
Какой вопрос вам ни в коем случае нельзя задавать?
Никогда не отвечаю на вопрос: "Про что фильм? " Смыслы лежат внутри. Тому, кто их видит, не нужны объяснения, а другим не помогут мои слова.
Вам самому нравится, какой получилась ваша новелла Апокриф?
Да. Я только приношу свои извинения за качество изображения и звука в русской версии. Надеюсь, это поправят. Пять дней я занимался звуком в Нью-Йорке. И, поверьте, там все гораздо лучше звучит, чем в русской версии. Но, повторю, я очень надеюсь и жду, что это недоразумение со звуком русский прокатчик исправит. По крайней мере, мы с ним об этом договорились.
Актеров вы сами подбирали?
Мне помогал в этом американский директор по кастингу. У них же институт звезд развит невероятно. Я искал неизвестные лица. Например, требовался мужчина 37-42 лет, а мне предлагают Майкла Дугласа и далее по списку. Но главный герой, мальчик, нигде раньше не снимался, точнее, не был нигде всерьез замечен. Я выбрал его по портрету и видеопробам. И понял: не обязательно знать язык, чтобы понять – то ли делает актер или нет. Сами слова мало что значат. Важно услышать интонацию, модуляции голоса. Тогда и видно, правдиво ли существует актер.
Лучшие, на ваш взгляд, истории в Нью-Йорк, я люблю тебя?
Новелла Скарлетт неплохо сделана. Это отсыл к парижской истории Александра Пэйна про американку с хот-догом – о человеке, который, наконец, в суете жизни нашел место, где он свободен, где ему хорошо. Мне новелла Скарлетт показалась любопытной именно в силу этой рифмы с последней новеллой из альманаха Париж, я тебя люблю. Еще отмечу некоторый интерес к истории с Орландо Блумом и к финальной новелле – про двух стариков. Но в целом мне этот фильм кажется очень неудачным. Признаться, такое кино меня совсем не занимает. Местами даже раздражает, может, конечно, заставить улыбнуться через силу, но не более. Да и то, в условиях премьеры, как это было сегодня. А улыбнуться, знаете ли, можно и глядя в зеркало или посмотрев на друга в "скайпе "… Что-то я как-то миндальничаю, по-моему, вместо того, чтобы сказать прямо, что этот фильм мне совсем не понравился. Ну вот, совсем.
Над чем вы работаете сейчас?
Я выступил соавтором сценария к проекту с рабочим названием Елена вместе с Олегом Негиным. С ним, моим давним другом, мы впервые работали вместе на Изгнании.
Что для вас идеальный фильм?
Говорят, фильм – это всегда замысел минус потери. А я бы добавил: плюс приобретения в пути. А что такое идеальный фильм, затрудняюсь ответить. Возможно, тот, которого ты еще не видел. Или тот, которого ты еще не снял.
Анна Сиротина
Журнал "GRAZIA"