Левиафан собрал урожай самых восторженных рецензий
23.05.2014
Левиафан Андрея Звягинцева - колосс, гармоничный и неуклюжий одновременно. Он поражает мощью изображения, самоотдачей актеров, многие из них сыграли здесь лучшие свои роли. Шокирует непосвященных трагической правдой, которая в чутком зрителе отзывается целительной болью, в зрителе зашоренном - приливом хмурой подозрительности. И удивляет неожиданной сатирической энергией: зал много и охотно смеется, что полностью снимает неизбежный, казалось бы, привкус чернухи.
Но вблизи видишь нестыковку суставов, слышишь сбивчивость дыхания, порой разверстые, незалеченные раны. Живое и, как все живое, - несовершенное создание. Еще одна, после Трудно быть богом Германа, Sagrada Familia - шедевр, который и не может быть завершен. Потому что закончить этот сюжет может только сама жизнь общества. Или смерть общества, поставленного на грань.
Фильм выращен из житейского случая, происшедшего даже не у нас в России: человек столкнулся с государством. Что уже придает ему определенную универсальность. Случай перенесен на российскую почву и дал всходы такие крепкие, словно он и есть испарения этой земли и этого народного сознания. И вот на дом у залива в северном поселке, где прошла вся жизнь Николая с женой и сыном, положил глаз местный мэр - вполне житейское ныне дело. Николай пробует сопротивляться, к нему даже спешит на выручку армейский друг - московский адвокат (Владимир Вдовиченков), оба идут в наступление: у мэра рыльце в пушку. Но у мэра ухватки хорошего пахана, у него все под контролем, от полиции до суда, и он знает, как усмирять непокорных. Бытовая драма с элементами комедии станет трагедией, которая столько вызывает параллелей с сегодняшними газетными хрониками, что любые обобщения тут бледнеют. Частная история становится диагнозом общества, а потом и прогнозом для него. Опрокинуть прогноз есть только один способ: одуматься. Это и будет первым шагом к излечению.
Год назад на сходную тему сделал хороший фильм Долгая счастливая жизнь Борис Хлебников. И корни сюжета тоже были заграничные: этот этап торжествующих хищников проходило все человечество. Фильм Звягинцева еще жестче по формулировкам и суровей по выводам.
По жанру это почти притча. Не случайно возникли тень Иова и смутный образ Левиафана; циклопический скелет чудища, которое, как у Феллини, выброшено морем на берег, можно считать метафорой этой почти уже разрушенной жизни. Кроме скелета, съемочной группе не пришлось ничего имитировать: камера Михаила Кричмана снимает реально существующие остовы домов, судов, церквей и заводов. Эти величественные картины русского Севера открывают фильм, ими же завершится круг жизни героев: одного упекут за решетку, другая погибнет, о третьем тоже позаботится государство. Предыдущий фильм Звягинцева Елена заканчивался человеческим детенышем, по-хозяйски копошащемся на чужом диване, - эмибрионом нового зародившегося класса; в Левиафане наше ближайшее будущее воплощено в мэрским отпрыске, который, скучая, тупо слушает внушения попа. Отец погладит его по головке, и тоже станет ясно, что будет кому хозяйничать на отвоеванной у Коли земле.
Два дурмана колышут здесь души людей: водка и церковь. Первой заливают всё - от нечаянной радости до полного отчаяния. Пьют много, за бутылку хватаются по любому поводу, бутылки опустошают, бутылки для развлечения расстреливают. Для бытового фильма пьют слишком много, для художественного образа пьют, пожалуй, слишком назойливо. Местная церковь в лице архимандрита нашла с мэром полное взаимопонимание и готова освятить любую его акцию: "всякая власть - от Бога". В противовес церкви-власти дана церковь-вера в лице рядового священника, он и пытается помочь человеку - но чем поможешь, если "все в руце Божьей"? С этим фатализмом пытаются спорить и герой, и сам фильм - в энергии сопротивления его оптимизм.
Алексей Серебряков в роли Николая играет тип человека, загнанного в угол. На последнем взводе. Обнаженный до предела нерв. Но авторы хотят его натянуть еще больше - и в фильм входит побочная, как бы "в нагрузку", тема изменившей жены (Елена Лядова). Вообще, упомянутые мною нестыковки идут от сценария: с одной стороны, он перегружен обрушившимися на героя напастями, а с другой, многие мотивировки нужно довообразить - их в сценарии нет. Баланс восстанавливают актеры - они здесь в лучшей форме и даже неловкие фабульные ходы делают убедительными. Особенно хорош Роман Мадянов в роли уверенного в своей безнаказанности мэра.
Фильм сразу стал в Канне событием, на следующее же утро собрал урожай самых восторженных рецензий во всех ведущих изданиях и вошел в число первых претендентов на Золотую пальмовую ветвь. Его притчеподобие, его пусть отдаленные, но отсылы к библейским образам во многом снимают претензии к бытовым мотивировкам: он намного крупнее по замаху и выводам. Я почти уверен, что Левиафан не уедет без серьезных наград. На Золото претендуют также братья Дарденн с Двумя днями, одной ночью, Нури Билге Джейлан с Зимней спячкой и Майк Ли с М-ром Тернером. Для меня самый серьезный из соперников - первый. "Получит ли Звягинцев Золотую пальмовую ветвь?" - с явной надеждой, прямо в заголовке спрашивает журнал Variety. Теперь все взоры обращены к жюри.
Валерий Кичин
"Российская газета"