Я надеюсь начать с нуля
— После такого внушительного перерыва между Нелюбовью, вышедшей в 2017 году, и съёмками в следующем году, чувствуете ли вы, что возвращаетесь к тому, на чём остановились, или начинаете заново?
— Честно говоря, я надеюсь начать с нуля. Сценарий проекта, который мне не удалось запустить в России в 2019 году, переписан мной полностью. Это новый текст. Кроме того, хоть и непросто выразить это состояние словами, но у меня невольно произошел некий метафизический update, обновились и восприимчивость, и взгляд на собственную жизнь и на окружающий мир. Совершенно определённо — я нахожусь на новом этапе жизни.
Эта новая восприимчивость связана не только с изменившимся духом времени. Не только с объективными, и надо сказать, могучими тектоническими сдвигами истории. Последние события моей частной жизни очень изменили меня со времен Нелюбви. Не все состояния легко описать словами, но я уверен, что эта новизна как-нибудь найдет отражение в моём следующем фильме.
— Каким образом?
— Есть два разных подхода к киноязыку. Есть фильмы почти безмолвные, их пластический язык говорит с нами. Мы вычитываем смыслы через образы, представленные на экране. На другом конце спектра для примера, скажем, фильмы Эрика Ромера, которые особенно многословны. До недавнего времени я находил себя где-то посередине или даже ближе к первому направлению поисков выразительности. Я предпочитал позицию наблюдателя, созерцающего происходящее, придерживался собственной максимы «чем меньше сказано, тем лучше». То есть, находился в пространстве где-то между двумя этими крайностями. Не исключаю, что следующий фильм будет немного ближе к другому краю этого спектра. Я постараюсь сохранить баланс, но этот крен будет ощутим. Вероятно, я стану называть вещи своими именами чаще, чем прежде. По крайней мере сейчас я так это чувствую. На деле — поглядим, увидим.
— Изменился ли ваш взгляд на родную страну с тех пор, как вы переехали за границу?
— Сила инерции удерживает мой разум там, хотя тело моё находится где-то совсем в другом месте. Сейчас я живу во Франции, но я так долго прожил в России — всю мою жизнь, по крайней мере две её трети — что в некотором смысле чувствую, что продолжаю жить там. Я продолжаю дышать русским языком, продолжаю остро чувствовать российский контекст, и потому знаю, что могу продолжать свидетельствовать о состояниях российского общества, даже если меня там больше не будет. Замысел моего нового фильма возник много лет назад, когда ещё я жил в России и намеревался, как большинство теперь уехавших, продолжать жить на своей земле. Чего я не знаю, так это когда настанет момент, когда я сочту, что больше не могу свидетельствовать перед российским обществом. Когда это будет, я не знаю. Но уж точно не сейчас.
— Что ещё вы можете рассказать нам о Юпитере?
— Не люблю заранее рассказывать читателю или зрителю подробности любого нового замысла. Могу сказать только, что мы планируем снимать весной 2024 года: в апреле, мае, июне, и, возможно, несколько сцен — осенью того же года. Снимать будем во Франции, в Испании на острове Пальма-де-Майорка. Что касается содержания фильма, ничего не добавлю к тому, что уже было сказано прежде. Рассказ будет о нескольких днях из жизни очень состоятельного человека. Мы погрузимся в его интимную жизнь, войдем в недра его семейного уклада. У нас нет никакого референса из жизни, это не история, которая подслушана или вычитана из газет. Это чистый вымысел, попытка создать художественный образ в большей мере тяготеющий к мифу, чем к документальной реальности. Хоть и опирается он на всем нам знакомые реалии последних лет.
Сюжет связывают герой, его жена, его ребенок, и будет ещё четвертый персонаж. Я никогда заранее не говорю, о чем фильм, как он устроен, какова фабула, даже название воспринимаю сейчас как рабочее, потому что хочу, чтобы фильм оставался сюрпризом для зрителя. Я бы мечтал, чтобы зритель открыл фильм, будто он открывает коробку. Понимаю, что это несбыточно, поскольку пресса увидит фильм прежде любого первого зрителя и непременно в спешном порядке опишет увиденное. Но одно дело прочесть чужую интерпретацию и совсем другое — увидеть фильм самому. Поэтому я и не хочу сказать вам больше, чем сказал. Всё, что я могу добавить: фильм будет на русском языке. К счастью, я нашел понимание в лице американских и французских продюсеров, которые приняли это моё условие. Наш герой живёт в Европе, но обретается он в лоне российской — вполне патриархальной — ментальности. Так что это будет фильм о русском человеке. Заставить иностранного актёра сыграть русского — невыполнимая задача. Всегда выйдет ряженый.
— В любом случае, мы рады видеть, что вам стало лучше, и не можем дождаться вашего следующего фильма.
— Да, я тоже! И жду не дождусь съемочной площадки, и рад, что выжил.