Канн посмотрел на Россию "Особым взглядом"
23.05.2011
Завершился 64-й Каннский фестиваль. В "Особом взгляде" Специальным призом жюри награжден фильм Андрея Звягинцева Елена.
На моей памяти это довольно редкий случай, когда практически все соотечественники, аккредитованные в Канне, объединились в патриотической любви к российской картине. Чаще бывает наоборот: фильм, отобранный фестивалем (Каннским или любым другим), большинство россиян тихо ненавидит, а в случае его успеха откровенно скорбит. Однако Елену полюбили все — включая даже тех, кто категорически отвергал до этого кинематограф Андрея Звягинцева. И все как один обиделись на каннскую отборочную комиссию, которая до самого конца держала в напряжении создателей картины и включила ее в самый последний момент, да и то не в конкурс, а в "Особый взгляд". При этом фестиваль не нашел возможности перепечатать каталог или хотя бы вложить в него дополнительную страницу, так что Елена оказалась парией, не включенной в главный каннский документ. Даже привилегия быть показанной на закрытии "Особого взгляда" казалась сомнительной: успеют ли написать о фильме журналисты? Однако в итоге все образовалось, и Елена получила заслуженную награду в на редкость сильном конкурсе "Особого взгляда", где участвовали Брюно Дюмон, Гас Ван Сент, Эрик Ху и другие именитые авторы: все они уехали ни с чем.
Было ясно, что без награды не останется Мохаммад Расулов, чей фильм Прощай нелегально вывезен из Ирана: ему присужден приз за режиссуру. Жюри "Особого взгляда" под началом Эмира Кустурицы не прошло и мимо уникальной докудрамы Ким Ки Дука Ариранг. Корейский режиссер снимает свою отшельническую жизнь в палатке после разрыва с миром кино: пьяные глаза, грязные пятки и яростно надрывная песня, что рвется из его уст. Мало кто решился бы показать себя в таком виде: Ким Ки Дук не побоялся и был награжден за смелость своего радикального жеста.
Ариранг разделил главный приз "Особого взгляда" с Остановкой на пути Андреаса Дрезена — еще одной печальной песней об умирании человека, которого сжирает опухоль мозга. Но в отличие от русской Смерти Ивана Ильича и румынской Смерти господина Лазареску, нам предлагается сугубо немецкий вариант размышления на тему. И даже, можно сказать, восточнонемецкий. В описании смерти и сопутствующих ей ритуалов настолько демонстративно отсутствуют религиозные атрибуты, что журналисты восприняли фильм как свидетельство непреодоленной разности западных и восточных немцев даже после двадцати лет совместной жизни.
Два последних дня "Особого взгляда" были отданы главным образом России, и она внесла в картину фестиваля, перенасыщенного психологическими и экзистенциальными темами, довольно неожиданную (во всяком случае, с нашей территории) социальную краску. Сначала показали Охотника Бакура Бакурадзе, снятого в реальной, основательно обжитой деревенской среде с прекрасными типажами-непрофессионалами. А закрылся "Особый взгляд" фильмом Звягинцева, которого раньше числили по ведомству абстрактного метафизического кино, а тут он, не теряя прежних наклонностей, предстал одновременно острым социологом: за это дефицитное сочетание, его, похоже, все дружно и полюбили. Ни в каком другом российском фильме мы не видели такого выразительного контраста, реального взрывного антагонизма двух миров. Между хайтековским гламуром "высшего общества" и диким плебейским пейзажем городских окраин мечется Елена — бывшая медсестра, ставшая женой-служанкой богача, но всем сердцем страдающая за непутевого сына-пофигиста.
Елена — фильм на редкость сбалансированный, хочется сказать, идеально сконструированный, но при этом в нем есть глубокая эмоция, которую передают актеры Надежда Маркина, Андрей Смирнов и Елена Лядова. Эта эмоция касается отношений внутри семьи, а семья с цементирующими ее центростремительными и разрушающими центробежными силами оказалась главным сюжетом Каннского фестиваля, фильмов его лидеров — Малика, Триера, Каурисмяки (его Гавр награжден призом ФИПРЕССИ). Однако все они уводят семейную линию либо в мифологический космос, либо в патологию, либо в сказку, Звягинцев же остается верен реальности.
На вчерашний вечер закрытия фестиваль, изрядно помучив публику насилием, надрывами, перверсиями и депрессиями, приготовил фильм, симметричный показанному на открытии. Если Полночь в Париже Вуди Аллена была ностальгической сказкой о старой Европе начала ХХ века, в Любимых Кристофа Оноре предметом ностальгии становятся времена, участники и свидетели которых еще живы. Действие картины завязывается в 1964 году, когда в Канне победили Шербурские зонтики и взошла звезда Катрин Денев. Вместо продавщицы зонтиков из Шербура — продавщица обуви из Реймса (ее играет Людивин Санье — как бы Денев в юности). Украв из магазина пару туфель, легкомысленная девица ступает на скользкий путь, но даже с репутацией шлюхи ей удается влюбить в себя парня из Чехословакии, родить от него дочь и выйти замуж за француза-жандарма. Кульминацию и финал фильма, наполненного музыкальными ариями, перебрасывающего нас из одного десятилетия в другое, из Реймса в Прагу, Лондон и Монреаль, с настоящим чувством доигрывают Катрин Денев и Милош Форман — две живые кинематографические легенды, а также Кьяра Мастроянни, дочь Денев и еще одной, уже ушедшей из жизни легенды — Марчелло Мастроянни. Не будучи шедевром, фильм Кристофа Оноре как нельзя лучше завершил тяжелый двенадцатидневный марафон на Круазетт, который тоже в один прекрасный день станет легендой.
Андрей Плахов
"Коммерсантъ"
kommersant.ru