Возвратившиеся
Октябрь 2003г.
Его уже сравнивают с Тарковским и называют главной надеждой нового российского кино. За его фильм боролись крупнейшие кинофестивали мира — Торонто, Монреаль и Локарно, - и, в конце концов, в этом соревновании победила Венеция. В Венеции публика устроила фильму пятнадцатиминутную овацию, а жюри наградило картину двумя "Золотыми львами" — как лучший фильм и лучший дебют одновременно.
Речь идет о режиссере-дебютанте Андрее Звягинцеве и его фильме Возвращение. Речь о дебюте почти абсолютном: первый полнометражный фильм, снятый маленькой частной компанией REN-фильм, дебют продюсера Дмитрия Лесневского, композитора Андрея Дергачева. Да и у сценаристов Владимира Моисеенко и Александра Новотоцкого, оператора Михаила Кричмана до Возвращения в послужном списке кроме нескольких сериалов было лишь по одной картине.
Что-то важное и серьезное начинается в нашем кино. Или возвращается, если вспомнить о том, чем оно было для общества, каких высот достигал наш кинематограф лет тридцать-сорок назад. Один за другим возникают новые имена, и чуть ли не все дебютные работы оказываются удачными, их ждет успех на международных фестивалях и даже — вещь абсолютно удивительная для российского кино в России — успех прокатный. Коктебель Бориса Хлебникова и Алексея Попогребского, Бумер Петра Буслова, Старухи Геннадия Сидорова — эти фильмы составляют основной контекст сегодняшнего российского кино. Теперь появилось Возвращение. В последние дни стало общепринятой банальностью говорить, что это не только название. Но иначе не скажешь. Речь идет о возвращении в кино здравого смысла. О возвращении искусства, в конце концов, поскольку кинематограф у нас довольно долго был и политикой, и бизнесом, и проповедью, и анекдотом, и криминальным чтивом, и рекламным трюком, и патриотическим заклинанием, и полем для эксперимента, и заповедником посредственности. Чем угодно был кроме искусства.
О самом режиссере известно, что был актером, в 1988 году впервые увидел один из фильмов Антониони и решил стать режиссером. Делал клипы. Клип, посвященный футбольной команде "Спартак", увидел один из руководителей RENTV Дмитрий Лесневский. Звягинцев снял три короткие новеллы в сериале Черная комната и вот теперь — свой первый полнометражный фильм.
Говоря о Возвращении, неизменно вспоминают Тарковского. Речь не о цитировании (хотя есть в картине кадры, напоминающие об Ивановом детстве и особенно о Сталкере), но об общности восприятия мира, природы и человека. Впрочем Звягинцев в отличие от множества неудачных последователей великого мастера — режиссер, явно умеющий создавать свой собственный мир, режиссер не подражающий, но впитывающий и меняющийся. Он снял картину современную, жесткую, сложную и простую одновременно.
Все очень просто — отец с двумя сыновьями едут на рыбалку. Семь дней странного путешествия не понимающих друг друга, а в какой-то момент ненавидящих друг друга людей. Мальчики (Иван Добронравов и Владимир Гарин, трагически погибший ровно в тот день, когда исполнился год с первого съемочного дня) впервые увидели отца, вернувшегося после 12 лет отсутствия. Отец (Константин Лавроненко) — фигура таинственная и достаточно мрачная. Кто он, где странствовал эти годы, чем занимается сейчас, — все остается загадкой. Время от времени он звонит кому-то по телефону, ищет и перепрятывает какой-то железный ящик, содержимое которого так и остается неизвестным. Он жесток: с сыновьями у отца устанавливаются отношения, скорее напоминающие отношения старшины и новобранца-рядового. Или отношения "на зоне". Он сильный, немногословный, брутальный...
Если кому-то покажется, что Возвращение — фильм из разряда "педагогических", фильм о воспитании, о становлении семейных отношений, то это будет ошибкой. Возвращение вообще почти лишено каких бы то ни было примет социума. Освобожденное от лишних деталей, подробностей, оно достаточно быстро обретает притчевый, библейский смысл. Разумеется, это история о жизни и смерти, о любви и ненависти и о любви-ненависти. Наконец, о неизбывной вине — родителей перед детьми и детей перед родителями. Собственно, это и есть главная тема, основной посыл фильма. Человек рождается с чувством вины, с ним же и умирает. Эту вину не искупишь и не загладишь, она подталкивает к поступкам странным, неоправданным и порой гибельным. Предопределенность или то, что в житейских обстоятельствах именуется судьбой, задают тон и язык этому потрясающе красивому, завораживающему фильму. Здесь удивительно снята природа и люди, не растворяющиеся в природе, но органично вписывающиеся в нее. Все это заставляет вспомнить встречающийся чаще в фотоискусстве, чем в кино, метод гиперреализма — некоторого преувеличения и постепенного приближения, увеличения до размеров непропорционально крупных, исключающих какой бы то ни было второй план. Мотивировка чувств и ощущений здесь начисто затмевает мотивировку поступков. Звягинцев "вынимает" своих героев из повседневности. Незаметно для них самих помещает их в вечность, в некое почти библейское пространство, где необитаемый остров вдруг становится зачарованным миром, Вселенной, где переправа на этот остров оказывается переправой в царство мертвых, где юные герои попадают в ситуацию, когда каждый поступок и даже каждое сказанное слово приобретает жизненно важный смысл. Или, точнее — смертельно важный.
Звягинцев почти не использует подпорок, сюжетных подсказок, частных символов, которые подталкивали бы зрителя в направлении сюжетного движения. Он просто создает мир. Картинки этого мира будут стоять перед глазами долго. Пожалуй, давно не появлялось режиссера, способного рассказывать напряженнейшую историю средствами исключительно художественно-выразительными — картинкой, музыкальным рядом, цветом, ритмом, тишиной.
Возвращение оставляет удивительное послевкусие. Не так много фильмов, которые застывшей картинкой остаются в памяти, мучают и тревожат. Странно: мы ждали прорыва в нашем кино совсем с другой стороны. Но настоящее кино родилось не на главном социально-историческом направлении, а рядом. Там, где нельзя торопиться и суетиться. Там, куда сегодняшний зритель в силу напряженности жизни попадает редко. Правда, этот зритель зачитывается философскими текстами Коэльо и Мураками, но в кино предпочитает динамичный "экшн". Что-то сдвинулось — по обе стороны экрана наблюдается движение в сторону вещей, не имеющих сиюминутного смысла. Это Возвращение в сторону неба. В сторону вечного острова, где нет ничего кроме жизни, смерти и любви.
Александр Колбовский
газета "Ника"
www.kino-nika.com